Желчно-ядовитая статья из калининградской прессы. Автор – неисправимый пасквилянт и фальсификатор. Но лично меня она только обрадовала, ибо после неё только возрос здоровый интерес местной общественности к нашему с Сашей Будаевым детищу.
А автору-пасквилянту тут же жёсткую в формулировках отповедь дали ветераны-разведчики, направив в адрес и редактора, и калининградского губернатора своё гневное письмо. Сам я о последнем факте, к слову, сказать узнал лишь недавно…Газеты «Калининградская правда № 15 от 30 января 2010 года, страница 3
Автор - Влад РЖЕВСКИЙ
ЖИВЫЕ И МЁРТВЫЕ
22-й том областной Книги Памяти «Назовём поимённо» вызывает немало вопросов
Книга Памяти – издание, которое призвано увековечить память о советских гражданах, погибших во время войны? Вы отстали от жизни. Теперь в мартирологе, посвящённом Великой Отечественной, увековечивают и живых. Есть там и другие новшества. Ведь, как написано в аннотации, 22-й том – «новый, во многом экспериментальный формат Книги Памяти». Однако обо всём по порядку.
Быть или не быть?Презентация 22-го тома состоялась 13 января – к 65-летию начала Восточно-Прусской операции. Глядя на масштабное мероприятие, проходившее в здании правительства области, не верилось, что ещё недавно на Книге Памяти ставили крест.
Предыдущая презентация проходила в иной атмосфере. Тогда, в 2008-м, казалось, что 21-й том – последний. Ну а что было ещё думать, если к тому моменту рабочая группа по подготовке и изданию калининградской Книги Памяти уже четыре месяца как не существовала?
Сделали это без объяснений. То ли сэкономить решили, то ли ещё что… Как бы там ни было, у многих, кто «в теме», новость об упразднении рабочей группы вызвала, мягко говоря, недоумение. Разве всех уже увековечили?
А затем, опять же без объяснений, рабочая группа... была снова создана. В усечённом, правда, составе. И возглавил её другой. Вместо флотского журналиста капитана 1 ранга запаса Сергея Гурова на эту должность был назначен Александр Будаев – подполковник запаса, общественник, исполнительный директор региональной ассоциации поисковых отрядов «Память». Итак, 22-му тому – быть. Но каким?
Сам себя не похвалишь?..Рядом с Будаевым сразу возник полковник милиции, член Союза журналистов и пр. Юрий Ржевцев. Он давно увлечён темой деятельности советской разведки в Восточной Пруссии. И, видимо, очень хотелось собранные материалы опубликовать не только в интернете.
К слову, это сегодня Ржевцев – главный критик тех, кто работал над Книгой Памяти до него. А ведь ещё не так давно, в 2007-м, он предлагал свои материалы для публикации в этом издании. Правда, результат его не устроил.
Ну да ничего, спустя три года он всё исправил. 22-й том «во многом экспериментален» прежде всего благодаря Ржевцеву. И первое бросающееся в глаза отличие (из которого, собственно, «растёт» всё остальное) – Книга Памяти стала «авторской».
Раньше как было? В выходных данных скромно указано: над книгой работали такие-то – и всё. Составители, в общем. А если кто-то из них писал для очередного тома какую-нибудь статью, авторство тоже указывалось в выходных данных. Подписывались лишь материалы авторов со стороны. Короче, общепринятая практика.
Ржевцева подобное категорически не устраивает. Нет, в выходных данных 22-го тома о нём написано везде, где только можно. Но, похоже, маловато будет. Страна ведь должна знать героя. Так что, листая том, вы ещё многократно встретите его имя. Порой – дважды на одной странице. Да ещё каждый раз – с архиважным, надо полагать, концептуальным уточнением: «полковник милиции».
А ещё есть фотографии, на которых он представлен. И всё равно – маловато будет! Потому под занавес – отдельная статья о себе. Ещё с одним своим фото, разумеется.
В общем, Юрий Петрович Ржевцев, мужчина в самом расцвете сил, достойно увековечил себя в Книге Памяти, посвящённой тем, кто погиб во время войны.
И ещё момент. Одиннадцать лет рабочую группу возглавлял Алексей Беспалов. При его участии были подготовлены семнадцать томов. И лишь в 17-м появилась фотография Алексея Николаевича и слова коллег о нём. В связи с его кончиной.
Как говорится, почувствуйте разницу…
Един в двух лицахНынешний руководитель рабочей группы, само собой, тоже один из авторов 22-го тома. Правда, представлен он куда скромнее. Но зато в его «личном деле» в конце книги есть запись, которая дорогого стоит. Будаев – «автор сайта с электронной версией Книги Памяти Калининградской области “Назовём поимённо”».
Версия эта неофициальная. То есть никем не уполномоченный человек по собственной инициативе оцифровал данные из Книги Памяти и разместил их в Интернете.
Чиновники, значит, наши не торопятся, а он взял – и сделал? Тут можно и о соблюдении авторских прав не беспокоиться. Честь и хвала! С одной стороны. А с другой…
Увы, пользоваться сайтом крайне неудобно. И ладно бы он был единственным в своём роде, а потому – не судите строго. Отнюдь, существуют электронные Книги Памяти и других, куда менее «пилотных», российских регионов. И всюду всё сделано толково.
А ещё у всех почему-то получилось создать электронную версию официально. И везде обязательно подробно говорится о том, откуда, собственно, взялись эти многотысячные скорбные перечни, рассказывается о тех, кто в течение долгих лет собирал сведения в рамках грандиозного всероссийского проекта.
Ничего этого, к сожалению, я не нашёл на сайте калининградской электронной Книги Памяти. Плохо искал? Не сказал бы. А между тем на других «памятных» сайтах подобная информация встречает тебя сразу, «на входе».
Вот и думай: то ли сведения нашей электронной Книги Памяти из воздуха взялись, то ли их собрал сам создатель сайта. Который, к слову, на каждой странице оставил такое предупреждение: «(С) Дизайн и разработка проекта: Будаев А. В. При использовании информации, полученной с сайта, ссылка на него обязательна».
Теперь же вроде и вовсе незачем упоминать о тех, кто создавал оригинальную версию. Ведь Будаев стал един в двух лицах. Он автор сайта и он же – «начальник» рабочей группы. Формально – той самой, которая и делала Книгу Памяти.
Так вот удачно сложилось…
Невиноватые мыНу да ладно, не удержались авторы, увековечили себя. Но может, сама книга толковой получилась?
Вначале там говорится: «Авторский коллектив не только с благодарностью примет, но и обязательно учтёт в своей дальнейшей научно-исследовательской работе все обнаруженные читателями ошибки, неточности и прочие огрехи, невинно допущенные авторами». Невинно? Этот «научно-исследовательский термин» невольно настраивает на неуместно весёлый лад…
Раньше у Книги Памяти были и редактор, и художественный редактор, и корректоры. Все сброшены с парохода современности, в джазе – только авторы. А зря. Потому что будь ты хоть трижды выпускником Львовского высшего военно-политического ордена Красной Звезды училища по специальности «Журналистика», а всё-таки, наверное, стоило, чтобы твои писания кто-то пробежал свежим глазом прежде, чем они будут опубликованы. Мало ли что…
Вот, например, подпись к снимку, на котором запечатлён один из заслуженных ветеранов-разведчиков: «От яркого солнца раненный в 1945 году глаз непроизвольно прищурен». Сразу вспомнились «Записные книжки» Сергея Довлатова. «Лениздат напечатал книгу о войне. Под одной из фотоиллюстраций значилось: «Личные вещи партизана Боснюка. Пуля из его черепа, а также гвоздь, которым он ранил фашиста…» Широко жил партизан Боснюк!»
Ну а если серьёзно: неужели вместо того, чтобы накручивать словеса, изобретая корявую, на мой взгляд, подпись, нельзя было просто взять другой снимок ветерана, где ему не светит солнце в глаза? Можно. Более того, они присутствуют в 22-м томе.
Только это ещё не всё. Та же «фотография с глазом» зачем-то есть и в другом разделе книги. Причём уже не чёрно-белая, а в цвете, где ещё лучше видны недостатки. Однако там поясняющей подписи почему-то нет. И вообще никакой нет…
Некролог при жизниВ Книге Памяти есть и дожившие до наших дней ветераны. В аннотации с гордостью отмечено, что это – «эксклюзивная особенность данного издания». Не подумайте, я нисколько не умаляю заслуг ветеранов. Но Книга Памяти – это издание-мемориал. О выживших же до сих пор писали в других книгах. А вставлять человека при жизни в мартиролог… По-моему, как-то это уж слишком экспериментально и эксклюзивно.
Также в начале книги сообщается о том, что на каждую «персоналию» дана «развёрнутая энциклопедическая справка». Каюсь, я не специалист в сфере разведки. Более-менее знаю лишь о группе «Джек». Вот первым делом и заглянул в соответствующий раздел. Чтоб, значит, почерпнуть там новых сведений. И – почерпнул-таки. В конце статьи о разведчике Наполеоне Ридевском написано: «Скончался, предположительно, в 1998 году в г. Минске». Нет, я понимаю, речь шла бы о ком-то, сгинувшем году в 1944-м в каких-нибудь болотах. Но об умершем в столице Белоруссии не последнем человеке – «скончался, предположительно, в 1998 году»? Да ведь в том же Минске живёт его товарищ по отряду, с ним есть контакт, почему у него-то не спросить?!
Дальше написано об Иване Целикове. И снова: «Скончался, предположительно, в 1998 году»… Ничего себе «энциклопедичность». И если столь «солидно» пишется о том, что было чуть более десятка лет назад, насколько же можно верить всему остальному, о более ранних годах?
Повторение – мать ученияАвторы переживали, что на всё может не хватить места. С трудом уложились в итоге в 530 страниц. Между тем даже при беглом просмотре в глаза бросается то, без чего книга ничего не потеряла бы. И, «похудев», стала бы только лучше.
Повторы – беда этого издания. И если бы только фотографии зачем-то дублировались. В текстовой части одна и та же информация приводится снова и снова. В частности, о памятниках разведчикам в разных главах одно и то же написано в общей сложности… четыре раза! Повторение, конечно, мать учения. Но где ж тут на вас бумаги напасёшься? Ведь вы же ещё и столь многословны… Создаётся впечатление, что краткость – сестра таланта – в 22-м томе не в почёте.
Прежде в Книге Памяти было мало фотографий. Место-то в основном уходило на сам мартиролог. Но если уж использовались снимки, то, как правило, это были работы профессиональных фотографов. В «экспериментальном» томе и тут пошли своим путём. Снимков гораздо больше, чем обычно, а упор сделан на любительские фото. И, увы, количество не перешло в качество. Без многих можно было обойтись. Есть откровенно неудачные в художественном отношении, есть элементарно некачественные. Не говоря уже об упомянутых дублирующих друг друга или неподписанных, в результате чего порой кто там на них – поди разберись…
Идеала нет, но…Список претензий можно продолжать. Но, пожалуй, достаточно.
Нет, и предыдущие тома не идеальны, огрехов хватает. Например, повторы – один и тот же человек может быть упомянут два, а то и три раза. При этом есть «лишние души», которые к боям в Восточной Пруссии не имеют никакого отношения. Немало неточностей в данных. Наверное, часть ошибок – пресловутый человеческий фактор. Однако львиная их доля перекочевала в Книгу Памяти из тех исходных документов, которые имелись в наличии у сотрудников прежней группы. Перепроверять информацию негде было. Той же электронной базы данных Министерства обороны ещё не существовало. Да и не было оснований не доверять официальным сведениям.
Кстати, уже 21-й том был достаточно «экспериментальным». Тогдашний руководитель рабочей группы Сергей Гуров решил посвятить очередную Книгу Памяти воинам Балтийского флота. Но как-то он увлёкся дополнительными материалами, и в итоге главное – мартиролог – стал выглядеть дополнением к статьям Сергея Александровича о моряках-балтийцах.
Но даже при этом Книга Памяти осталась Книгой Памяти. И при объёме в 320 страниц в 21-м томе увековечено 2705 человек. В 528-страничном 22-м томе – 914. Такая вот арифметика.
Не говоря уже о морально-этической стороне. О существовании руководителя рабочей группы (он же – автор почти всех статей) в 21-м томе можно узнать лишь из выходных данных…
Вместо послесловияКнига Памяти – не только мемориал на бумаге, но ещё и одна из визитных карточек нашего региона. Тираж каждого тома рассылается по всей России. Зачем под занавес вдруг понадобилось устраивать «эксперимент»? Да ещё поручать всё людям, которые никогда подобными вещами не занимались?
Комом может быть первый блин. Но никак не 22-й.
А главное, в итоге поставлен под сомнение смысл всей этой многолетней работы.
Бросать сейчас камни в спину тем, кто на протяжении стольких лет (между прочим, за мизерную зарплату) делал Книгу Памяти, по меньшей мере несправедливо. В любом случае проделан огромный труд, благодаря которому многие узнали, наконец, о судьбе своих родных. И это издание действительно в первую очередь – мемориал. Возможность хотя бы так, на бумаге, увековечить память о тех, кому до сих пор не нашлось места на мемориальных плитах.
И если у Книги Памяти будет продолжение, может, обойдёмся без экспериментов?