В Эбельсбахе Кононенко встретил Василия Сидорова, работающего там еще с начала 1943 г., Под их руководством удалось объединить различные рабочие команды Франконии в сеть Сопротивления. Насколько успешны они были за короткое время, показывают во многих отношениях записи на перскартах. С начала лета 1943 г. количество пребываний "заговорщиков" в Эбельсбахе постоянно увеличивается, некоторые находятся в этом лазарете даже не единожды в тот отрезок войны, когда советским военнопленным приходилось относительно хорошо. Насколько медицинские диагнозы соответствовали истине, сейчас уже невозможно определить. Например, в диагнозе "перелом плечевой кости", поставленному в начале мая 1944 г. Анатолию Ракитину из АК 10725 Рупбоден
15, вряд ли кто-то в настоящее время усомнится; однако, судя по отчетам из других лазаретов, определенная доля скептицизма может присутствовать, так как в рабочих командах вряд ли была возможность сделать рентген; вопрос в том, кто вообще мог поставить такой солидный диагноз.
15 Военнопленные были задействованы, прежде всего, на работах в лесу. См. особый выпуск Листка немецкой криминальной полиции от 20.4.1944.Эти предубеждения увеличиваются при просмотре перскарт других пленных из АК Рупбоден, арестованных позже. Один из них, Алексей Капитанов, впервые прибыл в Эбельсбах 16 декабря 1943 г., затем вновь 5 февраля 1944 г., затем 17 апреля и, наконец, 20 июня. Вместе с ним в апреле в лазарете находился Николай Карасев, это было его второе пребывание после того, как его еще 10 августа 1943 г. направляли в лазарет из другой рабочей команды. Когда Капитанов в феврале выздоровел или почти выздоровел, в лазарет прибыл 18 февраля Владимир Гладковский, он же был там затем и второй раз, 14 июня. На начало мая 1944 г., пожалуй, следует упомянуть и Константина Кузнецова - здесь сложно поверить в случайность.
А если учесть, что, как было упомянуто выше, в феврале 1943 г. Дмитрий Загорьев, Александр Семехин и Николай Капустин были переведены из рабочей команды в Регенсбурге, то есть в районе влияния Сухаревича и Цумарева, в Рупбоден, то круг замкнется.
Подпись к изображению на стр. 36: перскарта I вермахта на Даниила Ворону, лицевая сторона (© Центральных архив Министерства обороны Российской Федерации в Подольске (ЦАМО), возможность скачивания на www.obd-memorial.ru).Подпись к изображению на стр. 37: перскарта I вермахта на Даниила Ворону, оборотная сторона. Согласно этой перскарты, 4 апреля 1944 г. Ворона находился на лечении в лазарете Эбельсбах, 22 мая 1944 г. переведен обратно в рабочую команду Цапфендорф и 11 августа 1944 г. был передан гестапо Нюрнберг-Фюрт.Николай Капустин прибыл в Эбельсбах 16 июня, Загорьев был там уже с 10 мая, затем его перевели в рабочую команду 10733 Вюрцбург-Флигерхорст. И, наконец, Семехин направлен в лазарет 19 мая, однако, из Зоннеберг. С конца 1943 г. в лазарете Эбельсбах постоянно находился кто-то из АК 10725 или со связями с этой командой, обмен информацией едва ли мог быть для этой конспиративной группы лучше. Названия других лазаретов на перскартах более не появляются."Ответственным" за Рупбоден гестапо посчитало Николая Карасева, который во времена Кононенко первым был в лазарете и по этой причине мог считаться основателем группы. Как офицера с самым высоким званием в группе - подполковник - его, кроме этого, характеризовали качества руководителя; он единственный из этой рабочей команды был казнен 7 октября 1944 г.
С началом 1944 г. члены группы пребывают в лазарете все чаще и со все более короткими промежутками между "лечениями" - с сегодняшней точки зрения это признаки или какой-то приближающейся акции, или же давление с немецкой стороны сильно увеличилось, так как такое развитие не могло остаться незамеченным для гестапо и вермахта. Лазареты как оплоты Сопротивления были известны уже давно, как показывают предостережения со стороны Главного управления имперской безопасности или Верховного командования вермахта. Неоднократные разоблачения групп Сопротивления в лазаретах различных округов подтвердили это предположение. С началом высадки в Нормандию 6 июня 1944 г. была достигнута новая фаза, так как "день Х", на который, прежде всего, была нацелена конспиративная деятельность, казалось, приблизился. С немецкой стороны это значило нанести удар прежде чем этот опасный потенциал сможет развиться. Бродский пишет, как упоминалось во вступлении, о внедрении шпиона, с помощью которого уже в первой половине июля могли быть арестованы самые важные люди, в том числе Алексеев и Кононенко.
То, что в лазарете давно находились шпионы, конечно, предположить можно; но вот вопрос, могли ли они до такой степени развернуть свою деятельность, представляется, однако, спорным. Если привлечь для рассмотрения перскарты, то открываются и другие возможности объяснения. Уже 15 июня Владимир Чибисков, Михаил Рудинский и Андрей Моисеев были переданы гестапо Нюрнберг - вместе с ними в Маутхаузен в первой партии "эбельсбахцев" прибыл и Владимир Матюхин, также переданный 15 июня гестапо Вюрцбург. Чибисков, Рудинский и Моисеев были казнены первыми (23 августа), Матюшин лишь немного позже (2 сентября)
16 16 Последние казненные являлись простыми солдатами, немногочисленными среди "эбельсбахцев" (19, примерно пять процентов). Моисеев и Матюшин были из рабочей команды 6013, расположение неизвестно. Какое значение гестапо придавало этой команде, видно из того обстоятельства, что арестованы были еще двое пленных, передача которых гестапо состоялась уже 10 июля, то есть еще до начала массовых арестов. Один из них, Николай Левин, тоже был казнен 23 августа в Маутхаузене. Рудинский прибыл из рабочей команды 6182 (расположение неизвестно), Чибисков, также казненный 23 августа, был переведен из АК 6013 в АК 6182! То, что эти пятеро арестованных являются "эбельсбахцами", подтверждает тот факт, что других пленных, переданных с 15 июня до 8 июля гестапо Нюрнберг, отправили не в Маутхаузен, а во Флоссенбюрг. Из АК 6027 Нойштадт у Кобурга гестапо были переданы шесть солдат, все они прибыли 15 августа 1944 г. в Маутхаузен.Очевидно, сотрудники гестапо допрашивали в начале арестов некоторых подозреваемых, возможно, еще в лазарете и, скорее всего, с применением силы. В результате полученных сведений, дополняющих информацию от шпионов, нюрнбергские чиновники смогли нанести группе решающий удар и в начале июля первым арестовали самого важного человека в группе, майора Николая Алексеева, который сразу же, 8 июля, был отправлен в Маутхаузен. Николай Кононенко тоже сразу же попал в поле зрения преследователей. Те, которые вместе с ним прибыли 13 июля в Маутхаузен, скорее всего, считались "главарями". Показателен тот факт, что ни из одной партии "эбельсбахцев" не было казнено так много человек, как из этой (27 из 51).