В отличие от вас М. М. Жуков написал чистейшую правду, нигде не лукавил и не приписывал себе каких то особых заслуг. Кратко его воспоминания сводятся к следующе-му. В первые минуты артобстрела крепости оказался под завалами разрушенного здания пограничников. Был извлечён контуженным из - под обломков 4 связистами комендатуры (фамилии и судьбы их известны), вместе с Орловым и Крушельницким, в первый час войны прорвался ещё с не полностью блокированной крепости. Под огнём противника добрались до штаба отряда в Бресте. В ПМП ему была оказана необходимая помощь. Вместе со штабом отряда в 5.00 22 июня начал выдвижение на восточную окраину Бреста. В промежутке между 6.00 (6.30) – 7.00 (7.30) под руководством майора Кузнецова в районе шоссе Брест – Минск пограничники вели бой. В время боя вместе с другими ранеными пограничниками был погружен (погрузку раненых на танки и отправку их в тыл вы приписываете к героическому подвигу командира, но ведь это его прямая обязанность по занимаемой должности) на отходящие с Южного городка танки 22 тд. Вот таким образом он и оказался на танке утором 22 июня. Далее танкисты на броне с ранеными отступают под непрерывным воздействием авиации противника в направлении на Жабинку. Где то в районе Жабинки принимают танковый бой. Наносят урон противнику. Вновь подвергаются бомбёжке авиации противника. Потеряв часть танков, оставшись без горючего и боеприпасов, комдив принимает решение и отдаёт команду на выход к своим войскам в пешем порядке по одиночке и мелкими группами (более точно в т.ч. и по временным показателям, можете проконсультироваться у коллег занимающихся историей 22 т.д.). В составе одной из групп Жуков к вечеру добирается до местечка Картуз – Берёза (Берёза) где вновь встречает пограничников из своего отряда. В Картуз – Берёзе при авианалёте был ранен разрывной пулей в руку. Далее начинается его мытарства по выходу в Минск, подробности которых он и сам не хочет вспоминать. Маршрут его движения можете изучить сами по доступным топокартам, или же по глобусу Белоруссии, как вы это любите делать.
Вы же в угоду своим амбициям, явно читаемое в рукописи «Вскоре», заменили на «Вечером», тем самым пытаясь растянуть временные рамки скоротечного боя погранич-ников на окраине Бреста до 17 часов 22.06.1941 года. И упорно настаиваете на своем не взирая даже на приведённые фрагменты из ранее не известных вам документов. К слову в набранном вами фрагменте рукописи ветерана, есть ещё одна принципиальная ошибка слово «место» заменено на «моста», что так же искажает смысл целого предложения.
Выдвинув явно ложную версию о бое пограничников до вечера 22 июня, на основе якобы воспоминаний майора М. М. Жукова, вы тем самым порочите его доброе имя. Под-ставляете вы своей версией и майора А. П. Кузнецова, которого так рьяно пытаетесь за-щищать. Сам Кузнецов в своих послевоенных воспоминаниях вообще не упоминает о бое пограничников на окраине Бреста. Если был такой длительный бой, почему не вспомнил? Не вспоминает он и о действиях отряда, в отличие от других начальников отрядов (в частности посмотрите ранее переданные вам мной воспоминания майора Здорного) в июле месяце 1941 года.
И дело здесь не столько лично в майоре А.П. Кузнецове, сколько в жажде познания истины о действиях ядра пограничного отряда с конца июня до начала августа 1941 года.
Приведённая вами выдержка (которыми вы за неимением своих мыслей пытаетесь постоянно, что то и кому то доказать) из воспоминаний Милославского относится к пер-вой половине августа 1941 года. Это уже совсем другая история. Это история отряда пе-реформированного в Гомеле, в котором служило не более сотни пограничников Брестско-го погранотряда, встретивших первый день войны на границе. Остальные были призваны из запаса.
Никто и никогда не пытался порочить имя офицера – пограничника. Командир как командир не хуже, но и не лучше других начальников пограничных отрядов западной границы. Никто и никогда не упоминал о том (это только вы постоянно об этом говорите в качестве самого весомого аргумента в защиту), что майор Кузнецов покинул своих под-чинённых с началом войны и вместе с семьёй уехал из Бреста. При довольно частом упо-минании с вашей стороны читатели поверят, что так оно и было. Вы хоть сами знаете, что случилось с семьёй начальника отряда, да и с другими семьями командно – начальствующего состава?
До абсурда доводите все явно очевидные факты лично вы. И не только по майору Кузнецову, но и в других ваших «знаменитых» изысканиях по историографии пограничных войск. Чего только стоит ваша справка по истории 84 – год Ошмянского погранотряда, в части касающейся места формирования и маршрута выдвижения к месту постоянной дислокации. Шедевр! Видимо также работали с глобусом Белоруссии?
Знающие и думающие поймут.
Бездоказательные колкости оппонента унижают его и не делают ему чести!
Каждая сторона, втянутая в обсуждение очень непростой ситуации и наполненной сложностью обстановки в начальном периоде войны, тем более отсутствием документов дошедших до наших дней будет стремиться отстаивать свою точку зрения!
Но может быть только одна правда, двух не будет...Поэтому сразу хочу заметить, что танкисты 22 танковой дивизии написали, что в силу целого ряда обстоятельств они вступили в бой во второй половине 22.6.1941 года. Это отражено в боевых документах и является незыблемой правдой.
Вместе с тем, стремление написать, что политрук М.М. Жуков, который в 3.50 после взрыва снаряда оказался под завалом и уже в 5.00 был в Бресте в погранотряде и получил квалифицированную помощь в ПМП 17 КПО, не более чем неуместная шутка... Скажу это прежде всего так, потому что сам был тяжело контужен в душманской засаде в феврале 1985 года у кишлака Хир в провинции Газни ДРА. Поэтому я знаю, что после взрыва человек теряет контроль над течением времени... И поэтому, когда я пришел в себя, первым что сделали врачи в реанимации сообщили мне место и время где я нахожусь! Представляю какие физические страдания перенес политрук М. Жуков от воздействия взрыва, лишившего его прежней силы и возможности быстро двигаться. Каждое движение после контузии дается человеку с большим трудом. Поэтому политруку М.М. Жукову для того, чтобы преодолеть 4 км до отряда потребовались огромные усилия и он очень мужественный человек.
Однако настаивая, что отряд майора А.П. Кузнецова в 5.00 убыл в район обороны ничем это не объясняете. Почему? Если немцы вступили в Брест в 7.30-8.00, зачем начальнику отряда надо было в 5.00 уходить из отряда? А что ПМП ожидал политрука М.М. Жукова и не убыл с пограничниками?
Кроме этого, утверждая, что пограничники ушли из Бреста в 5.00 явно искажаете действительное положение вещей и искажаете действительность...Обком Компартии Белоруссии на месте, а отряд уже оставил город, так получается?
Претензий к пограничникам по факту оставления города не было! Из записки секретаря Брестского обкома КП(б) Белоруссии М.Н.Тупицына “О положении на фронте Брест-Кобринского направления” в ЦК ВКП(б) и ЦК КП(б) Белоруссии от 25 июня 1941 г.: "...Работники обкома партии вместе с группой пограничников пробовали задерживать бегущих с фронта. На шоссе около Ивацевичи нам временно удалось приостановить это позорное бегство. Но здесь необходимо принять более серьезные и срочные меры борьбы со стороны командования.....Обком и Горком КП(б)Б вместе с обл. управлениями НКВД и НКГБ пытались первое время навести порядок в городе, но эффективно ничего сделать не смогли, поскольку красноармейские части в панике отступали. Поэтому, не зная обстановки, не имея связи с военным командованием, не рассчитывая на боеспособность воинских частей, мы вынуждены были оставить г. Брест..." ( Цит. по: Известия ЦК КПСС, 1990, № 6. С. 204—205.)
Из Докладной записки секретаря Брестского обкома КП(6)Белоруссии Т. И. Новиковой секретарю ЦК КП(б)Белоруссии Г. Б. Эйдинову о положении в Брестской области г. Гомель 19 июля 1941 г.
22 июня в 4 часа утра немцы начали обстреливать гор. Брест артиллерийским огнем. В 4 ч. 10 мин. мы вместе с т. Бессоновым пришли в обком КП(б) Белоруссии. Тов. Тупицын и другие были уже там. Телефонная связь в обкоме (городской телефон, ВЧ) была прервана, созвониться с ЦК КП(б)Белоруссии, РК КП(б) Белоруссии и городами мы не могли. В 4 ч. 30 м. в подвале обкома КП(б) Белоруссии собралось около 100 коммунистов. Часть коммунистов направлена была в горвоенкомат, часть коммунистов находилась на своих предприятиях и в учреждениях. Связи с предприятиями и учреждениями у обкома не было.
Немецких самолетов в городе было очень мало, немцы артиллерийским огнем бомбардировали крепость, военные северные и южные городки, здания обкома КП(б) Белоруссии, исполкома облсовета, областной конторы Госбанка, обл. управления НКГБ, больницы. Здания в Бресте почти не разрушены, за исключением вокзала и спиртоводочного завода, горевших в первые часы бомбардировки. Как получилось так, что в ночь на 22 июня 1941 г., еще до начала артподготовки, германский спецназ захватил неповрежденными все пять мостов в районе Бреста?
Немцы с самолетов сбросили большое количество антисоветских листовок в городе и за городом; многие, поднимавшие листовки, тут же их уничтожали.
В течение 3-х часов обком не имел связи ни с начальником гарнизона, ни со штабом 4-й армии, ни с погранотрядом. Несмотря на розыски начальника и зам. нач. гарнизона, их в городе не нашли. 2 раза собирались секретари обкома с тем, чтобы решить, что делать, но так ничего и не решили. Мы рассчитывали на то, что наши советские самолеты, воинские части вступят в бой. Мысли об уходе из города не было. Но в 7 ч.—7 ч. 30 м. утра в обком зашел т. (в тексте фамилия не указана. — Ред.) и заявил т. Тупицыну, что немцы вошли в город. Тов. Тупицын дал указание всем выйти из города. Примерно на расстоянии 6 км от города я видела т. Тупицына, потом его потеряла из виду и направилась вместе с тт. Марченко, Лахей, Морозовым по направлению к Жабинке, оттуда — Кобрин, Антополь, Пинск...О руководстве 4-й армии обкомом КП(б)Б 26.VI послано спецсообщение т. Пономаренко. По-моему, неправильно вел себя нач. погранотряда т. Кузнецов, имевший сигналы и не поставивший обком в известность. Нам передавали, что наш осведомитель 21.VI заявил т. Кузнецову, что на границе большое скопление немецких войск, усиленно подвозятся орудия и боеприпасы, т. Кузнецов об этом сообщил в Минск т. Богданову или дежурному по штабу, но ничего не сообщил обкому. <…> Прилагаю две докладные записки тт. Богданова и Иоффе, характеризующие положение дел в районах, занятых немцами.
Секретарь Брестского обкома КП(б)Б Т. Новикова (НАРБ, ф. 4п, оп. 29, д. 3, л. 54–59. Подлинник.)
Поэтому исходя из указанный данных можно утверждать, что раньше 7.30 приказ на выход из города майор А.П. Кузнецов отдать не мог, иначе его бы обвинили в трусости....
И еще одно очень важное обстоятельство которое следует иметь ввиду, в это время на участке ПВ НКВД Белорусской ССР находился Начальник ПВ НКВД он же начальник ГУПВ НКВД СССР генерал-лейтенант Г.Г. Соколов и сопровождавшая его группа командиров главка, так что не до сна было в эту ночь пограничникам....
Выход пограничников 17 КПО из Бреста таким образом наиболее вероятен после 7.30-8.00, затем организация обороны и отражением нескольких атак как утверждает майор М.М. Жуков... Подсчитать думаю сможете, в общем фотография авторство которой за вами, несостоятельная!
