ЕРОФЕЕВ
Павел Николаевич(род. 26.06.1907 – умер 18.03.1942)
Ок. 1940 г., Ленинград
Письмо от Евгении Николаевой, г. Санкт-Петербург:
«Здравствуйте!
Очень бы хотелось, чтобы хоть какие-то сведения о моих родных были помещены в Электронную Книгу Памяти Ярославской области. Важное, необходимое дело делаете, поэтому буду рада, если что-то из нашего домашнего архива пригодится.
Ерофеевы – линия моего деда со стороны мамы. К сожалению, ничего не могу рассказать о других Ерофеевых. Только о дедушке. Что знаю – в основном, по рассказам ныне покойной его жены Александры Ивановны (в девичестве Смирновой), моей бабушки. А дедушку я не видела, так как он умер во время войны.
Павел Николаевич Ерофеев родился 26 июня 1907 года в селе Брейтово Мологского уезда Ярославской губернии, в крестьянской семье Ерофеевых – Николая Стефановича 1874 г.р. и Анны Павловны 1873 г.р.
Фото 1 – П.Н. Ерофеев с сестрой Машей. Ок. 1924 г., Ленинград.
Фото 2 – П.Н. Ерофеев. 10.08.1928, Ленинград.
Точно не знаю, когда (возможно, до революции) семья переехала в Санкт-Петербург. Перед войной проживали по адресу: Ленинград, улица Глазурная, дом 48, квартира 11. Квартира была в большом деревянном доме. О жизни в ней бабушка отзывалась восторженно. Во время блокады эти дома сгорели при бомбёжках.
Что дедушка окончил, не знаю. Работал он на катушечной фабрике имени Володарского; по данным из домовых книг ЦГА СПб – до 1930 года станочником. Бабушка говорила, около 1932 года стал мастером, затем начальником цеха.
Был хорошим мужем, заботливым отцом. По рассказам, у меня сложился образ очень "тёплого" человека, и даже есть ощущение, что в моей жизни он был, что я с ним общалась в раннем детстве, в то время, когда ребёнок ещё только начинает понимать что-то смутное. Такое чувство, что когда я родилась, он был, а потом его не стало. Может быть, это складывалось из того, что у мамы остались сделанные им для неё игрушки, в которые я тоже играла? Помню большую деревянную машину, большой деревянный дом... Думаю, игрушек было больше, не одна и не две. Наверное, это лишь часть того, что было его руками сделано для дочки, ведь в эвакуацию люди брали только самое необходимое.
Бабушка рассказывала, он был очень весёлым, добрым и жизнерадостным. Любил людей, хорошо играл на гитаре, пел на семейных праздниках. С ним было очень легко. Когда родилась мама, бабушка не работала. Хотела устроиться, но он говорил ей, что необходимости нет, он и так обеспечит семью, а она пускай сидит дома, занимается ребёнком и хозяйством. Бабушка отлично готовила и вела хозяйство, шила, вышивала. И ему это очень нравилось. Даже во время страшных лет блокады бабушка не работала.
Бабушка говорила о нём: "Был мастер на все руки". Всё умел делать сам. Может, передалось от отца – Николая Стефановича? Он был столяром-краснодеревщиком, работал в Ленинграде на заводе имени Ленина.
Дедушка писал картины. Помню одну – зимний пейзаж. Картины были вывезены из блокадного города, потом бабушка привезла их из Бежецка назад, вроде две, но куда делись и эти, неизвестно.
По фотографиям у меня сложилось впечатление, что дедушка был аккуратным. Строгий, интеллигентный стиль, без излишеств.
В кругу семьи был крайне деликатным, никогда не повышал голос и все конфликты старался обращать в шутку. Шутить, говорили, очень любил! Бабушка вспоминала разные смешные моменты: "Вот Павел, бывало...". И вместе с тем был решительным, мог дать отпор в ответ на хамство, если требовалось защитить семью. В трудные жизненные минуты умел действовать.
Моя тётя рассказывала, что летом 41-го, перед самой блокадой, её отправили вместе с сестрой, моей мамой, в пионерский лагерь в пригороде Ленинграда (место не помню). Территорию уже захватили немцы, выезд из города был запрещён, и проехать, чтобы забрать детей из лагеря, было невозможно. Но Павел Николаевич как-то умудрился выехать, чтобы вывезти дочку с племянницей. Тётя говорила, это было практически невозможно, а он как-то смог. Иначе неизвестно, как бы сложились их судьбы.
Я знаю, что если бы он не умер в блокаду, а остался жив, дед был бы просто отличный. Возможно, и наши судьбы сложились бы по-другому...
На фронт Павла Николаевича не взяли по причине сердечного заболевания. Таким образом, дедушка с бабушкой и дочерью Тоней, моей мамой, оказались в блокадном Ленинграде. Два наиболее страшных и тяжёлых года блокады дед проработал начальником цеха. Бабушка не работала, получала "иждивенческую" карточку. Дедушка получал "рабочую" и, конечно, недоедал, отдавая часть своего пайка дочке.
На фотографии подписей нет.
Скорее всего, дедушка здесь с сослуживцами.
Думаю, что война уже началась.
П.Н. Ерофеев – стоит, второй слева.
1941(?) г., Ленинград
В марте 1942 года семья получила разрешение на эвакуацию. Эвакуировались к дедушкиным родственникам в город Бежецк Тверской области (тогда Калининской). Дед был до предела истощён и ослаблен. Везли их на грузовике по Дороге жизни через Ладожское озеро. По словам бабушки, после Ладоги погрузили в вагоны и дали хлеба, но мороженного. Она уговаривала деда не есть, но потом куда-то отлучилась, и он не выдержал, наелся этого хлеба и умер.
Мама, по своим детским воспоминаниям (было ей тогда восемь лет), рассказывала другую версию: несмотря на то, что их вывезли из блокадного города, почему-то хлеба им никто не дал, и погрузили с вещами в вагоны. Когда поезд останавливался на станциях, голодные, измождённые люди были вынуждены менять у местных жителей свои вещи на продукты. Кто-то из ехавших в вагоне детей попросил хлеба у постороннего взрослого попутчика, соседа по поезду. Тот поделился. Хотела попросить и мама, но бабушка сказала: "Не проси!" На одной из станций бабушке удалось раздобыть у местных жителей хлеба и клюквы для мужа и дочки. Она заварила из клюквы чай. Не успев допить, дед умер. Кружка просто выскользнула у него из рук.
На каждой станции с поезда снимали умерших людей. Мама говорила, трупов было очень много. Деда сняли на следующей станции, а бабушка с мамой поехали дальше в Бежецк. Там они жили до конца блокады и смогли вернуться в Ленинград после войны.
Дедушку похоронили в братской могиле по пути следования. Так хоронили всех, кто умирал в пути.
Текст документа о смерти дедушки:
"Гр. ЕРОФЕЕВ ПАВЕЛ НИКОЛАЕВИЧ умер 18.03.1942 г., о чём в ''Книге записей актов гражданского состояния о смерти'' за 1942 год 31 августа м-ца произведена соответствующая запись под № 3148. Место смерти – г. Череповец, Вологодская область, Череповецкий р-н. Возраст и причина смерти: 35 лет, дистрофия"».
Последнее фото Павла Николаевича Ерофеева.
1942 г., Ленинград, блокада
